Расскажи мне об этом кто-то другой, ни за что бы не поверил. Но сам был очевидцем этой забавной картины и клянусь дырявой треуголкой Мюнхгаузена, что именно так все и было.
Недавно в конце рабочего дня настойчиво затрезвонила моя «мобилка».
– Давно не виделись, – услышал я бодрый голос Ивана Ревенко. – Может, ко мне на дачку сорвемся: травку смахнем косой, посидим хорошо, мехи баяна растянем?
Кто постоянно читает «Наш край», тот наверняка помнит этого человека. Да-да, тот самый горожанин, у которого за взлетной полосой истребителей имеется дачный домик и 10 соток земли. Поскольку о бушевавших страстях в горемычном садоводческом товариществе «Родничок» мне приходилось рассказывать четырежды, возвращаться к этой теме не будем.
Одно лишь напомню, что проблему свою Иван Иосифович не без помощи газеты решил: домик его по решению суда к линии ЛЭП все-таки подключен. Есть сегодня у садовода Ревенко и электричество, и вода, на грядках овощей разных видимо-невидимо. В общем, почти все как у Сердючки – есть и перчик, и рассол…
Не подружиться с этим интересным и веселым человеком невозможно. Он одинаково глубоко «ныряет» как в пласты садоводческого искусства, так и в дебри истории, политики, философии, техники. «Со мной не пропадешь, но горя тяпнешь», – улыбается Иван Иосифович, поворачивая румяный шашлычок, цитируя Есенина, расставляя на шахматной доске фигурки, растягивая меха баяна или аккордеона…
В деревне Подгорная проживает друг Ивана Ревенко, тоже Иван.
– И было у него три собаки: мамаша и два годовалых щенка, – рассказывает Иван Иосифович. – Один из них, когда я приехал, мне сразу приглянулся – набросился и пытался порвать штаны. Окрестил его Тимкой и забрал к себе в городскую квартиру. Моя Людмила Карловна его тоже любит: в шампунях купает, кормит, как дитя. Летом наш Тимка в основном дачное хозяйство сторожит, а зимой по квартире шастает, на прогулку его вывожу. Куда еду на своем «Жигуле», с собой беру – он любитель покататься.
…Скошена трава. Сидим с Иваном Ревенко в тенистой беседке, густо оплетенной зеленой листвой, наливающимися гроздьями винограда. Рядом убаюкивающе журчит ручеек – набирается вода в бочки.
– А теперь нам Тимка споет, – улыбнулся загадочно Иван Иосифович и потянулся к баяну, взял уверенно первые аккорды. Потекла, разлилась по округе знакомая мелодия: «На позицию девушка провожала бойца: темной ночкой простилась на ступеньках крыльца…»
И произошло чудо – Тимка, лежавший у ног хозяина, бросавший поминутно косые взгляды на стол с колбасой, вдруг… запел. Тимка действительно это сделал!
Вначале мне подумалось, что, может быть, собака просто завыла, как волк в зимнюю ночь на полную луну – плохому музыканту можно сотворить и такое чудо. Но Иван Иосифович играет отменно. Я прислушался, присмотрелся: собака действительно пела! Энергично набирая глубоким вдохом воздух в легкие, Тимка запрокидывал к небу голову и, закатывая глаза от удовольствия, старательно тянул ноты, виртуозно чередуя свое «вау-вау», с протяжными «вуа-вуа» и затяжным «у-у-у».
– Спасибо, дружок! Спасибо! – ласково потрепал Иван Иосифович своего любимца за ухом и угостил вкусной краковской колбаской. – Сам удивляюсь: еНиколай ХУДЕНКОму все мелодии нравятся, а вот к «Огоньку» особая любовь, только под «Огонек» он поет свои собачьи песни.
