Так называется книга оренбургского историка и переводчика с немецкого языка Игоря Храмова об Александре Шмореле.
В ГЕРМАНИИ о подпольщиках «Белой розы», особенно об одном из его руководителей – Александре Шмореле, знает каждый образованный и уважающий себя гражданин этой страны. Этих ребят считают национальными героями, их именами названы литературные премии, университеты. В России и Беларуси о них до сих пор практически ничего неизвестно.
Отец Шмореля, доктор Гуго Карлович, был немцем (предки его когда-то переехали в Россию из Восточной Пруссии), рожденным и выросшим в России. Мать – Наталья Петровна Введенская – русская женщина, родом из Кременчуга. Александр был крещён в Русской Православной Церкви. Когда ему было всего два года, мать его умерла от тифа – шла гражданская война.
Отец Шмореля, женившийся вторым браком на дочери владельца пивоваренного завода в Оренбурге Егора Гофмана, в 1921 году переехал с семьей в Германию и осел в Мюнхене. Александр одинаково хорошо говорил на русском и на немецком, сознавая себя русским человеком и немцем одновременно. Он был активным прихожанином Мюнхенского православного прихода.
В 1937 году Александр на полтора года был призван в армию, в батальон конной артиллерии, но отказался от принятия присяги на верность Гитлеру и попросил об увольнении из армии. Только благодаря великодушию командира история с отказом от присяги была замята, а позже, под нажимом родителей, все же пришлось присягнуть фюреру. В 1938 году Александр принял участие в аннексии Австрии, а весной 1939-го был уволен в запас. Возвратившись в Мюнхен, он поступил на медицинское отделение университета, однако со второго курса, в 1940 году, его снова призвали в армию. В составе санитарной роты он попал во Францию.
Как военный врач в 1941–1942 годах Шморель участвовал в войне с СССР, где стал свидетелем жестокого обращения с советскими военнопленными и мирным населением на оккупированных территориях. Пребывание в России он воспринимал и расценивал как возвращение на Родину.
ВОЗВРАТИВШИСЬ с фронта, Александр снова приступил к учёбе. Весной и осенью 1942 года вместе со своим товарищем Гансом Шоллем Шморель сочинял и распространял листовки, сплотив вокруг себя товарищей, объединившихся в группу «Белая роза».
Группа была создана в июне 1942-го и насчитывала более 30 студентов медицинского факультета Мюнхенского университета. Ядро её составляли семь человек: шестеро студентов – 22–25-летние Александр Шморель, Кристоф Пробст, брат и сестра Ганс и Софи Шолль, Вилли Граф, Ганс Ляйпельт, а также 49-летний профессор философии Курт Хубер. «Белая роза» просуществовала менее года, успев выпустить и распространить несколько антинацистских листовок, в которых говорилось о необходимости национального и личного покаяния за развязанную войну и о христианском долге борьбы с «диктатурой зла». Поначалу это были сотни листовок, затем тысячи, распространяемые на территории рейха. Александр Шморель развозил их в чемодане, путешествуя на поезде.
После разгрома армии Паулюса под Сталинградом в феврале 1943 года на стенах университета и других зданий в Мюнхене появились надписи «Долой Гитлера» и «Свобода», написанные ночью смоляной краской членами «Белой розы» Александром Шморелем, Гансом Шоллем и Вилли Графом. Участники организации напечатали в большом количестве листовки с призывом к восстанию и разбросали их пачками в университетских аудиториях. Эти листовки призывали офицеров вермахта к чести и разуму. Большое количество было отправлено по почте. Адреса брали из телефонного справочника.
17 февраля 1943 года, когда Ганс и Софи Шолль принесли в университет чемодан, набитый листовками, и стали раскладывать их в пустых аудиториях и коридорах, завхоз университета сдал студентов в гестапо. Вскоре арестовали всех остальных членов «Белой розы». В том числе и Александра Шмореля.
Первый процесс по делу «Белой розы» состоялся уже 22 февраля, спустя всего четыре дня после ареста Ганса и Софи Шолль. Суд над братом и сестрой длился всего два часа – смертный приговор был приведен в исполнение в тот же день.
Следующий процесс по делу «Белой розы» начался в апреле. Александр Шморель был приговорен к смерти и 13 июля 1943 года умер на гильотине – в нацистской Германии это был распространенный метод казни для уголовных преступников, к которым относили и борцов Сопротивления.
Накануне казни он написал родителям:
«Мюнхен, 13.7.43
Мои любимые отец и мать! Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет вашим утешением и вашей надеждой. Для вас этот удар, к сожалению, тяжелее, чем для меня, потому что я перехожу туда в сознании, что послужил глубокому своему убеждению и истине. По всему тому я встречаю близящийся час смерти со спокойной совестью. Вспомните миллионы молодых людей, оставляющих свою жизнь далеко на поле брани — их участь разделяю и я… Несколько часов — и я буду в лучшей жизни, у своей матери, и я не забуду вас, буду молить Бога об утешении и покое для вас. И буду ждать вас!
Одно особенно влагаю в память вашего сердца: не забывайте Бога!!!
Ваш Шурик.
Со мною уходит проф. Хубер, который просит передать вам сердечнейший привет!»
Перед смертью он исповедался и принял причастие. Исповедовавшему его в камере православному священнику Александр Шморель сказал: «Я выполнил свою миссию в этой жизни»…
АРХИВНЫЕ материалы дела, касающегося «Белой розы» и её организатора Александра Шмореля, после взятия Берлина были вывезены в Москву и там долгие годы хранились, что называется, за семью печатями. Если в послевоенных публикациях на Западе имя Александра Шмореля встречалось постоянно, то в СССР и ГДР рассказывалось, как правило, о «мюнхенской антифашистской группе, руководимой студентами братом и сестрой Шолль», без упоминания об Александре Шмореле. И на то была причина идеологического характера.
На допросе в гестапо в феврале 1943 года этот человек, 25-летний студент университета, заявил: «…Я вновь хочу подчеркнуть, что по своему мышлению и чувствам я больше русский, нежели немец. Но прошу учесть, что я не отождествляю Россию с понятием большевизма, напротив – я откровенный враг большевизма». В показаниях на допросах были сделаны и такие признания: «Вступая в 1937 году в немецкую армию (я поступил добровольно), я принес присягу фюреру. Я открыто признаюсь, что уже тогда мне внутренне что-то претило, но я объяснял себе это необычностью военной жизни и надеялся впоследствии приобрести иной настрой. Я, несомненно, обманулся в этой своей надежде, так как в кратчайшее время вступил в конфликт со своей совестью».
В конце 1990-х по инициативе архиепископа Берлинского и Германского Марка (РПЦЗ) была инициирована процедура канонизации Александра Шмореля. Он был прославлен в Германской епархии Русской Православной Церкви за границей как местночтимый святой. 4 февраля 2012 года процедура канонизации была завершена.
