С мужем Вера Николаевна прожила почти сорок пять лет вместе. Всё у них было в жизни: радость, горе, боль, разлука, ревность. Оба из многодетных семей, но им Бог послал только одну доченьку, в которой родители души не чаяли. Росла девочка в любви и ласке, ни в чём не нуждалась. Получила высшее образование, вышла замуж. Все вместе жили в двухкомнатной квартире. Родилась внученька. Любили её, казалось, ещё во сто крат больше дочери.
Когда не заладилось у дочери с мужем, оставили молодым свою квартиру, а сами уехали жить в деревню, в родительский дом. Деловой, мастеровитый хозяин навёл порядок. Дом перестроили, провели все удобства, создали уют, красоту во дворе. Посадили молоденькие плодовые деревья, виноград, кустарники. Оформили цветочницы, дорожки – всё на современный лад.
Вера Николаевна была уже пенсионерка, но ей продлили контракт на целых пять лет: работник она была бесценный. И хотя добираться до города было нелегко, старики мирились – лишь бы детям было хорошо…
И всё же семейную жизнь дочери не удалось спасти – зять ушёл к другой. Как раз в это время коварная болезнь отобрала жизнь у хозяина дома – доброго мужа, заботливого отца и дедушки. Остались три женщины одни. Сплотиться бы им да вместе пережить горе, но… жизнь пошла в другом направлении. После развода дочь потеряла веру в мужчин. Самый надежный мужчина в её жизни – отец – оставил её одну, без поддержки. Она сама словно потерялась. Пыталась устроить свою личную жизнь, и не единожды. Сожителей приводила в квартиру, и всё это на глазах внучки.
Благо девочке учёба давалась легко, поступила в столичный университет, правда, на платное обучение. Платила бабушка. Она же и квартиру ей сняла – дорогую, в центре города – только бы внучке учиться было полегче.
Годы пробежали, словно птички в воздухе пролетели. Вот уже внученька на последнем курсе. К тому времени Вера Николаевна уже не работала. Держать подсобное хозяйство, обрабатывать огород стало трудно. Плохо женщине одной, без хозяина. Летом ещё кое-как, а длинными зимними вечерами – тоска.
Привыкшая к дружному коллективу на работе, Николаевна мучительно переносила одиночество. С телевизором не поговоришь, да и радио слушает она, а не наоборот. Холодильник полон продуктов, а аппетита нет. Вот и задумала продать свою «батьковщину», доложить из своих сбережений и купить квартиру в столице. «Умру – останется жильё внучке», – рассуждала женщина.
Покупатели не заставили себя долго ждать. Поехала бабушка с гостинцами к внучке порадовать ту своим решением. А внучка только рассмеялась: «Бабуль, ты что? Я буду с тобой в двушке жить? У меня в планах олигарх с особняком и крутой тачкой. Ты мне за неделю мозг расплавишь. Ни за что!»
Как возвращалась Вера Николаевна назад электричкой, как шла домой – не помнит, слёзы из глаз текли ручьём. Подошла к дому, а там покупатели дожидаются. Дают уже вдвое большую цену. Всё они, оказывается, уже в вышестоящих инстанциях утрясли – хотят строить автомастерские. Участок большой, позволяет. Красота, наведённая пенсионерами, им ни к чему. Лишь бы хозяйка дома не передумала.
Всю ночь Вера Николаевна не сомкнула глаз. Так болело-трепетало в груди, сердце вырывалось наружу. Превозмогая боль, позвонила дочери. Услышала в трубке недовольный с похмелья голос сожителя: «Ты, старуха, посмотрела на часы? Сколько ты будешь нас беспокоить?» Прижала к груди фотографию мужа в чёрной рамочке, а слёзы застилают глаза: «Почему не забираешь меня, родненький, к себе? Прости, мой золотенький, что недолюбила тебя при жизни, что заставляла порой волноваться и ревновать. Думаю о тебе каждую минуточку и за всё плохое прошу у тебя прощения. Недооценила я тебя при жизни, всё лучшее отдавала дочери и внучке. На тебя же внимания, любви и ласки не хватало… Зачем уже на пенсии столько трудилась? Сама теперь не знаю, что со сбережениями делать. Отдать дочке – так ведь пропьют и слова благодарного не скажут. Меня они теперь как будто не замечают, ну просто не видят. Живу, а никому не нужна…»
