Всплеск дачного движения пришелся на время его руководства районным исполнительным комитетом в семидесятые-восьмидесятые годы. Степан Тарасевич помнит многие неприятные моменты, предшествовавшие законному удовлетворению желания человека иметь домик за городом. Вопрос выделения земель под дачные участки тогда достиг своего апогея.
Домик у озера
Тем людям, которые имели дачи, завидовали и называли удачниками (дача и удача считались понятиями-синонимами). Иметь дачу означало то же самое, что иметь легковой автомобиль, – в советские времена это являлось предметом дефицита. Мечта горожан отдыхать в выходные дни в спокойной обстановке искала разные пути осуществления, в том числе незаконные.
Республиканская зона отдыха на озере Гать обрастала самовольно возведенными домиками, фургонами из-под автотранспорта. «Их владельцы ссылались на разрешение председателя колхоза «Заря» Леонида Ковалева, – вспоминает Степан Иосифович. – Тот был человеком добродушным, многим помогал, ни в чем не отказывал». В домиках жили любители рыбной ловли, охоты, сбора ягод, грибов, лекарственного сырья.
В вышестоящие инстанции пошли жалобы на лиц, которые самовольно возвели по-стройки на Гати. Сверху поступило строгое указание об их немедленном сносе. Решение касалось не только Барановичского района.
Часть территории около озера Гать была закреплена за городом, часть – за районом. Тогдашний председатель горисполкома Михаил Акуленко принял строгие меры по сносу самовольно возведенных домиков. «Правда, они потом перекочевали в другие, более укромные места», – замечает Степан Тарасевич. Сам он мешкал и колебался.
Ничего не могли обещать
Однажды его и первого секретаря райкома партии Николая Доменикана пригласила к себе на дачу первый секретарь городского комитета партии Инна Ставровская. Ее дача находилась на районной территории – в лесном массиве вблизи озера Павлиново.
– Мы приехали в выходной день, – рассказывает Степан Иосифович. – Это была не просто дача, а терем-теремок из сказки – с верандой и застекленными цветным стеклом окнами. Домик стоял среди высоких сосен, которые общались с облаками. Рядом находилась дача директора гортопа.
Просьба Инны Ставровской состояла в том, чтоб не сносить эти поистине сказочные постройки, тоже возведенные незаконно. Был накрыт стол с яствами и спиртным, но «мы отказались от угощения, потому что ничего не могли обещать. Николай Владимирович сослался на занятость (хотя было воскресенье), а я – на то, что нахожусь за рулем. Мы извинились и уехали».
Степан Тарасевич не скрывает, что у него рука не поднималась сносить подобные дачи-теремки, которые никому не мешали. Грядок там не было – только цветы росли. Как можно разрушать такие домики? Ведь люди затратили средства и труд на их возведение. И разве не заслужила Инна Ставровская права иметь дачу? Не лучше ли было поручить райисполкомам самим рассматривать целесообразность сноса домиков и в каждом конкретном случае принимать верное решение?
В Тартаках имел дачу хирург-травмотолог, который лечил Степана Иосифовича с переломами ноги и ребер после аварии. «Как я мог снести домик человека, спасшего мне жизнь? Это было бы черной неблагодарностью».
Грянула гроза
Пока Степан Тарасевич находился в раздумьях, грянула гроза из Совета Министров республики. Его вызвали в высокую инстанцию и за несвоевременный снос самовольно возведенных в Барановичском районе дачных домиков наказали выговором. Он возвращался из Минска и мысленно готовился к смене места работы, собираясь идти трудиться агрономом в отстающее хозяйство: ведь после таких выговоров на должности председателя райисполкома, как правило, не оставляют. Не при нем самовольно возводились дачи, но отвечать приходилось ему, потому что глава районного исполнительного комитета в ответе за всё.
А тут еще раздался телефонный звонок от одного из министров: тот просил не сносить дачу директора гортопа. «Мы поможем ее снести», – безапелляционно ответил Степан Тарасевич. С этим министром у него были давние, не совсем приязненные отношения. Когда человек, здороваясь, высокомерно подает тебе не руку, а два пальца, как на это реагировать? Степан Иосифович тогда не растерялся и протянул в ответ один палец. Будущий министр покраснел.
Но вернемся к дачному вопросу. Тучи над руководителем Барановичского райисполкома продолжали сгущаться. Узнав о выговоре, полученном в Совете Министров, его вызвали в парткомиссию ЦК КПБ. Пришлось писать объяснительную записку. Чтоб не исключили из партии (а могли исключить – чем черт не шутит), заверил, что примет исчерпывающие меры по выполнению решений вышестоящих органов.
– После выговора я продолжал работать в прежней должности. То ли потому, что Барановичский район был в числе передовых в республике, то ли потому, что наказали да забыли. Главное, что формальность была соблюдена, – рассуждает мой собеседник.
Характеризует личность Степана Тарасевича не тот выговор, а 3 ордена, 2 серебряные медали ВДНХ СССР, множество грамот, начиная от грамоты Верховного Совета БССР, которыми он был награжден за профессиональное исполнение государст-
венной службы.
Счастливые люди
Но вопрос отвода земли под дачные участки, особенно для трудовых коллективов города, надо было решать. Руководители предприятий обращались с неоднократными прось-
бами в райисполком. Трудность решения вопроса заключалась в том, что, согласно указанию сверху, отвод земли следовало проводить не за счет сельхозугодий и полей севооборотов. Чтоб сохранить баланс, рекомендовалось задействовать низкоплодородные, песчаные, переувлажненные угодья, одним словом, неудобицы. Должны были выделяться участки не более шести соток, а размеры дачного домика ограничивались в ширину, длину и высоту. Позже это неразумное, по мнению Степана Иосифовича, ограничение было снято, и люди начали строить нормальные дома, в которых можно было жить круглый год.
Райисполком принял решение об отводе под дачный массив 180 гектаров низкоплодородной земли на территории Полонковского сельсовета недалеко от деревень Деколы, Детковичи, Хатки. Если разделить эту площадь на шесть соток, то получалось три тысячи участков. Наделением горожан дачными участками занимался главный землеустроитель района Виктор Нагорный, после него дело продолжил Николай Митилович.
Удивительно то, как быстро люди осваивали землю. Объединенные в кооперативы, они из собственных средств оплатили подвод электроэнергии, воды, бурение скважин. Подъезд к дачному массиву из Барановичей обеспечивался по железной дороге, даже стал ходить специальный поезд для дачников.
Однажды Степан Тарасевич возвращался из Гродно, и на станции Полонка дизель-поезд заполнили сотни дачников с рюкзаками, корзинами, сумками. Они семьями везли домой в Барановичи плоды своего труда – овощи, фрукты, ягоды. Неплодородные земли люди сделали плодородными. В поезде велся оживленный разговор: дачники делились друг с другом секретами получения высоких урожаев на грядках, в саду, на пасеке. Чувствовалось общее жизнерадостное настроение – вокруг были счастливые люди.
Для работников управления сельского хозяйства райисполкома выделили дачные участки в Богушах. Потом появился дачный массив в Железнице. Спрос горожан был удовлетворен, вопрос с выделением дачных участков – решен.
Спокойный образ жизни
После получения выговора в Совете Министров у Степана Иосифовича пропало всякое желание иметь свою дачу. «Я понимал еще и то, что она свяжет меня по рукам и ногам. Мне было не до дачи, потому что приходилось много времени уделять работе и заниматься районом, его проблемами. А Барановичский район – большой, и проблем было немало».
Но когда он ушел на заслуженный отдых, то вместе с женой (в прошлом она – зоотехник районного управления сельского хозяйства) получили на двоих 12 соток земли в деревне Большая Колпеница. Вот тогда бывший руководитель райисполкома испытал на себе прелести спокойной дачной жизни. У себя на участке он выращивает лекарственные травы, айву японскую, китайский лимонник, три сорта груш, четыре – яблонь и столько же – винограда, содержит четыре пчелиные семьи. «Обмениваемся опытом с соседями, а также семенным материалом», – жизнь течет, как у всех дачников.
Степан Иосифович знает, что в Тартаках имеет дачу бывший председатель горисполкома Михаил Акуленко, страстный охотник, рыболов, любитель пчеловодства, который на протяжении всего года занимается полезным трудом.
А вот у первого секретаря райкома партии Николая Доменикана, ныне покойного, никогда не было дачи. Ее заменил родительский домик в деревне Грусково Несвижского района. Часть приусадебного участка он отдал колхозу, а себе оставил столько, сколько нужно было для теплицы и бани.
Новый поворот
Кто мог ожидать, что со временем интерес к дачам схлынет и люди начнут отказываться от своих участков?
Проезд к обители загородного покоя подорожал. Дачникам стало накладно платить за электроэнергию и воду, недешево обходились удобрения и средства защиты растений. Короче, иметь дачи оказалось невыгодно. Их начали продавать. Но найти покупателей было непросто (молодежь не прельщал нелегкий труд на земле), и участки постепенно зарастали бурьяном. Прежнее поколение дачников состарилось, возраст уже не позволяет интенсивно работать в саду и на грядках. Теперь, если хочешь, бери земли, сколько угодно, однако желающих по пальцам можно сосчитать.
Государство предоставляет льготы дачникам, в два раза снижая в сезон тариф на проезд в железнодорожном транспорте. «Хорошо было бы, если б льгота действовала круглый год, – замечает Степан Тарасевич, возглавляющий ветеранскую организацию райисполкома. – Ведь и в зимний период у дачников немало дел: нужно проявить заботу о заготовке органики, сохранности семенного материала, провести ремонт дачного домика, забора, проверить, цело ли имущество (случаи воровства на дачах нередки). Но, в любом случае, и за сезонное удешевление проезда спасибо государству».
Удачником, по сути, сегодня может стать любой, если речь идет о том, чтоб обзавестись дачным участком. Наступили новые времена, но, согласитесь, иметь тихую гавань в виде загородного домика по-прежнему неплохо.
