В числе сотен белорусских милиционеров, которые помогали поддерживать общественный порядок и бороться с мародерством в зоне катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции, был и сотрудник Барановичского РОВД Добош Анатолий Георгиевич.
В день очередной годовщины со дня аварии – 26 апреля – пенсионер МВД поделился своими воспоминаниями о той давней командировке, память о которой жива до сих пор.
– О случившейся катастрофе тогда в средствах массовой информации практически ничего не было слышно. Тем не менее все равно многие узнавали о произошедшей аварии из разных источников. Мне, к примеру, рассказал мой брат, который служил в ракетной бригаде в секретной части. И вот как-то раз во время дежурства у них резко начали один за одним срабатывать радиационные датчики. Поначалу все подумали, что это у них какая-то утечка произошла, передали информацию в Москву. Там успокоили, мол, ребята, не ваша это проблема – в Чернобыле взорвался реактор. Так брат и узнал о случившемся, а от него уже и я получил информацию, – вспоминает Анатолий Добош. – Я тогда уже был милиционером, работал участковым инспектором в РОВД.
Практически сразу сотрудников РОВД по очереди начали отправлять командировки в зону отчуждения, каждая группа несла там службу примерно на протяжении месяца, а потом их возвращали домой, заменяя коллегами.
– Я не стал дожидаться, когда очередь дойдет до меня. Сам вызвался поехать добровольно. Период моей командировки пришелся на август 1986 года. Провел в зоне отчуждения, как и все командированные, ровно месяц. Кстати, а брат мой по долгу службы туда ездил целых три раза. У него был пропуск и в10-километровую зону, и в 30-километровую и даже на сам реактор, – рассказывает пенсионер МВД. – Когда приехали, нас разместили в школе, там и жили на протяжении месяца. Сначала на дежурства ходили по три человека, потом решили, что лучше по двое, так у каждого было больше возможности отдохнуть.
Во время одного из дежурств патрулировали поселок вроде нашего Жемчужного – достаточно большой населенный пункт, рядом располагался внушительных размеров животноводческий комплекс, и нигде ни единой души.
– Многих тогда это поразило. Кстати, животные на комплексе оставались, посменно туда привозили работников. Кстати, в самом населенном пункте без присмотра бродили целые стада коров, а куры все время сидели на деревьях. Сначала понять не могли, в чем дело и что с этими птицами такое. Потом ясно стало, что на ветках они прячутся от собак, которые голодные рыскали по улицам. Мы часто отдавали котам и собакам часть своего пайка, так они потом как хвосты за нами ходили, – рассказывает Анатолий Добош.
Немного, но все же оставались в своих домах и местные жители, чаще всего люди достаточно пожилые, которые в силу преклонного возраста не хотели или уже не могли куда-то переезжать в поисках лучшей доли.
– Поскольку официально тот поселок числился расселенным, то и завоза продуктов никакого туда не было. Нас провизией снабжали отдельно, военных тоже. А деды и бабки те буквально перебивались с куска на кусок. Мы, видя такое, стали по очереди отдавать им свои продукты. Кстати, благодаря оставшимся в своих домах местным старикам нам было легче выполнять свои обязанности. К примеру, приезжает человек к дому, начинает вещи грузить. Мы должны проверить, его ли это дом. Показывает паспорт с «молодой» фотографией, ну вообще не похож. А вдруг это вор? В таких случаях ехали за местными, которые с ходу указывали, кто перед нами – хозяин дома или самозванец, – рассказывает Анатолий Добош. – В общем, сложилось у нас с ними такое вот взаимовыгодное сотрудничество – им веселее было, можно хоть с кем-то поговорить в своей глуши, нам – взаимодействие и помощь. Кстати, когда мы уже уезжали домой, местные бабушки даже плакали. Мы тоже возвращались с тяжелым сердцем оттуда. Теперь часто вспоминаю то время со слезами на глазах. Как сложилось дальше у тех стариков, сколько они еще прожили? Вроде всего месяц провели там, но эта беда словно породнила нас.
Наталья СМИРНОВА
Фото предоставлено Барановичским РОВД
