Со снегом распрощались. Земля ещё сыроватая, от неё веет зимним холодом. А на пригорках она вообще чёрная, голая. Из низины тянет приятной влажностью. Сквозь жухлую прошлогоднюю траву еле-еле пробивается молоденькая зелень.

С МУЖЕМ и внуками поехали навести порядок на могилках наших родителей. Убрали сухую траву и листья, подкрасили оградки и поставили свежие цветочки. Зашли в церковь, зажгли свечи, подали поминальную записку. После окончания службы навестили родную деревеньку. Хатка наша вот уже почти десять лет стоит без хозяев одна. Свет, газ отключены – зимой ведь не поедешь. А с приходом весны мы гости здесь постоянные. Первым делом проветриваем дом, убираем двор, красим забор. До поздней осени работаем на огороде. В деревне нет уже школы, нет и магазина. Дважды в неделю приезжает автолавка. Многие дома перекосились, а некоторые вообще превратились в развалины (их разбирают на дрова). Через дом живут вдовы и одинокие старики. Во многих избах-сиротах окна заколочены. Мы свой домик оставили таким, каким он был при жизни родителей. Кажется, что лучше и роднее места на свете нет.

За огородами – озерцо, и немаленькое. За ним виднеется лесок – небольшой, но ягод и грибов сельчанам хватает вдоволь. Дорога к озеру уже подсохла. Стоим на насыпи (дамбе), а с озера веет прохладой, вода-то ещё холодная.

ВСПОМНИЛИСЬ годы, когда живы были ещё родители. Они работали в колхозе. Мы, дети, им во всём помогали: пололи свеклу, рвали лён, убирали картофель. Тяжело было, но мы этого не замечали. Обняла я своих внуков и рассказываю, что здесь я родилась, училась, встретила свою любовь, счастье своё на всю жизнь. Тогда и небо казалось бесконечным и звёзды светили ярче. Весной веяло терпким запахом сирени и черёмухи. Вокруг распростирались белые поля гречихи, синеватый лён как море разливался от ветерка. А картофельные поля были усеяны жёлтой сурепкой. Боролись с сорняками вручную. От частых тёплых дождей вокруг озера бушевало разнотравье. Наперебой жители деревни захватывали участки для покоса, для дополнительной заготовки сена скоту на зиму. Дважды покосы переворачивали, затем сгребали в валки и только потом складывали в небольшие копны.

Летним утром туман над озерцом был густой, как молоко, он же распространялся и над прилегающими полями. Ляжешь отдохнуть на сухое сено – такой покой, даже мухи не кусают. Курорт. Кузнечики прыгают, бабочки порхают. Тишина…  Но вот кто-то с рыбалки идёт, кто-то отаву косит с росой, а кто-то уже едет на повозке за сеном. Красота такая – душа не нарадуется. Жаль только, что всего этого мы не ценили тогда.

СМЕЮТСЯ внуки: бабушка, мол, фантазирует. Какая там красота, если половина деревни пустует, сады и огороды в запущенном состоянии. Старший внук помнит мою маму, свою прабабушку (отец правнуков не дождался), как она угощала его сухим мясом, а затем поила тёпленьким коровьим молочком. Призываю своих внуков любить нашу родную земельку, нашу кормилицу, где бы они не находились и кем бы не стали. Главное, чтоб не забывали своих  корней, своих предков.

Навеяла грусть. Это просто боль расставания с дорогим и изведанным, которое остаётся позади и уже никогда не вернётся. Грустно от  потери, от воспоминаний и безвоз-вратности времени. Вдвойне грустно от того, что каждый день для пожилого человека может быть последним.

Но жизнь идёт своим чередом. Возвращались домой. Денёк на редкость стоял тёплый и ласковый. Солнышко светило ещё не ярко, оно как бы плыло в белом тумане. Но в наших душах оно уже поселилось. Наконец-то дождались весны!