Майор в отставке Леонид Позняк на заслуженном отдыхе уже девятнадцать лет. Интересных эпизодов из его милицейской службы, в числе которых и три года чернобыльских будней, хватило бы, пожалуй, на внушительную книгу.
Детство Леонида Ивановича прошло в деревне Кисели Барановичского района. Мама работала дояркой, отец – бухгалтером в районном отделе образования, а Лёня со школьной скамьи мечтал о профессии учителя.
Крах надежд
– Физика мне очень нравилась, математика, потому в 1971 году после Городищенской СШ решил поступать в Гродненский пединститут, – вспоминает Леонид Позняк. – Но засыпался на вступительных экзаменах. Чтоб не терять время, пошел в Скробовскую восьмилетку вести уроки труда и физкультуры. А через год призвали в армию.
Крутой зигзаг судьбы
Срочная позади. Леонид неустрашимо идет к намеченной цели – поступает на заочное обучение в вуз, который не смог покорить с первой попытки, и параллельно в Утесе ведет школьные занятия по начальной военной подготовке. А еще, как внештатный сотрудник районной милиции, добровольцем-дружинником участвует в разных рейдах правоохранителей.
– Это дело, надо признаться, мне тоже нравилось. На свадебные деньги справил «Москвич», и колесил на нем по всему району. А в 1980 году, когда уже получил диплом Гродненского университета (бывший пединститут), мне предложили штатную должность помощника дежурного РОВД…
Через два года Леонида Позняка назначили участковым инспектором. Вот здесь-то «Москвич» как никогда послужил своему хозяину. Не было дня, чтобы не оставлял он след своих протекторов в Великих Луках, Малаховцах, Утёсе.
Новоиспеченному участковому выделили большую квартиру в поселке Светлом. Барометр семейной погоды показывал «ясно», служба спорилась. Лейтенанта с головой захлестнули инспекторские будни. И хватку его вскоре оценили по достоинству – признали в 1984 году лучшим участковым на Брестчине, вручили грамоту начальника УВД Брестского облисполкома. А поскольку Леонид проявил незаурядные способности сыщика, ему в том же году предложили должность оперуполномоченного отдела уголовного розыска.
Невидимый враг
– Согласился, и эта работа пришлась по душе, – признается Леонид Иванович. – А в конце 1986-го меня, 32-летнего лейтенанта, откомандировали в Наровлянский РОВД как ликвидатора последствий на ЧАЭС.
Добирался до Наровли автостопом, на попутках. Что знал о той радиации? Да ни черта не знал, помнил только из армии какие-то слова – альфа, бета, гамма. А по-настоящему узнал уже под Мозырем. «Вот как выедем за город, так сразу и почувствуешь», – сказал мне водитель грузовика, везший торфяную крошку.
Точно, как оказались за Мозырем, у меня губы пересохли, появился странный, какой-то сладковатый привкус, запершило в горле. Вот, думаю, интересно, я хоть на три месяца в это пекло суюсь, а как же здесь люди живут?..
Отправлялся Леонид в командировку на три месяца, а получилось на три года.
– И вот я, уполномоченный ОБХСС (отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности), сижу в Наровле. Городок небольшой, как раз на границе 30-километровой зоны отселения. Поместили меня и еще двух коллег в строительном вагончике. Позже, когда из Москвы приехали специалисты и замерили радиацию в нашем жилище, их приборы зашкаливали. «Ничего страшного, надо пить водку, хотя бы по 100 граммов в день, – она выводит радиацию», – перевел нам переводчик совет одного умного японца, оказавшегося рядом. Ну, думаю, коль надо – выпьем и 200, а на душе все же тревожно.
Каждый из нас имел при себе индивидуальный датчик-накопитель радиации, рассчитанный на 40 дней, но по истечении этого срока приборы эти у нас отняли и больше не выдавали.
Никогда не забуду верховой лесной пожар, который пришел в Наровлянский район со стороны Украины. Страшнее стихии не видел – гудело, как на военном аэродроме, как у черта в преисподней. Сорок пожарных расчетов работали одновременно. Нас всех тогда по тревоге подняли. Еду я с гомельским начальством по деревне Довляды, а деревни-то уже этой практически нет: догорают скелеты заборов, двухэтажное здание клуба в центре деревни полыхает, как рейхстаг...
Черная быль Наровли
Каждый ликвидатор занимался своим делом: одни охраняли зону отселения, контролируя в нее въезд по спецпропускам, несли службу в составе патрулей, другие обеззараживали местность, третьи решали медицинские и хозяйственно-бытовые проблемы. Лейтенант Позняк вел борьбу с мародерами.
– И не только. Однажды нас даже бросили в 30-километровую зону на заготовку кормов для скота. Трактористы тюкуют траву, которая «светит» сотнями «микрорентген», а мы таскаем ее и грузим на машины. Приехал на нашу «плантацию» первый секретарь Наровлянского райкома партии, привез угощение: трактористам три ящика пива, а нам даже воды не предложил. Да и старались мы, как оказалось, напрасно.
Когда повезли в Калинковичи на убой нетелей, жевавших нашу травку, их не приняли. Две с половиной тысячи тонн мяса пошло в утиль, как сказали нам.
Злостные расхитители
Тянули злоумышленники из зоны отчуждения кто что мог: телевизоры, холодильники, газовые плиты. Скажем, с вечера стоял еще в гараже катер, а утром его и след простыл. Да что там катер. Один «специалист», работавший на заводе стройдеталей, умудрился под шумок загрузить шесть машин станками для обработки дерева и металла. «Списал» оборудование завода и пытался по железной дороге отправить в Россию. Не вышло – надели «браслеты».
Другой случай. Четыре утра. Припять. Стою на берегу и наблюдаю, как две казанки буксируют паром, на котором «припарковался» трактор с прицепом. Дотянет или нет? А «Жигули» мои в сторонке – знакомый попросил кого-то из его родни к парому подбросить. Фуражка моя на заднем сиденье, я в спортивной форме. Вдруг подходит в стельку пьяный мужик: «Слушай, надо тут груз в одно место подбросить. Поможешь? Хорошо заплатим». Смотрю, а под кустом целая гора вкуснятины: конфеты, печенье, зефир... Трое расхитителей умудрились среди ночи «почистить» местную кондитерскую фабрику. Всех троих задержал и доставил в райотдел в наручниках.
Ага, то ли еще будет. Еду на своих «Жигулях» в Мозырь и боковым зрением замечаю, что колонна грузовиков свернула в лес. Что бы, думаю, это значило? Еду следом, затаился, наблюдаю. В скором времени машины вынырнули из леса, двинулись в сторону Наровли. Обследовал примятую колесами полянку и обнаружил схрон: более 50 мешков сахара. Что выяснилось?
Водители доставляли сахар с железнодорожной станции на кондитерскую фабрику. По дороге заворачивали в лес. Протыкали специальное приспособление в виде трубочки сквозь нити полимерного мешка, и отсыпали с каждого мешка по ведру сахара. А на фабрике мешки не взвешивались, принимались по счету. Устроили мы засаду и лавочку эту прикрыли.
Грушевский «клондайк»
– Однако и это цветочки, – улыбается опер Позняк. – В деревне Грушевке заведовала сберкассой одна из местных жительниц. Женщина на вид приятная, скромная, муж трактористом работает, в семье двое деток-инвалидов. И вдруг эта скромная семейка зажила на широкую ногу: купили «Жигули» за 14 тысяч рублей, муж с женой на выходные в Киев, за 200 км, начали в ресторан ездить. Народ загудел: «С чего бы вдруг?»
Семейка заволновалась. Муж этой самой заведующей взял лопату и полез в карьер. Копанул пару раз и кричит: «Смотрите, здесь я клад отыскал! Ох, еще одну цепочку золотую нашел!» Сам бросил цепочку в яму и радуется «находке», делает из нас простаков. Однако не получилось у него навести тень на плетень.
Прокурор подписал санкцию на обыск. Когда провели его в доме этой грушевской «банкирши», взялись за голову. Где только деньги она не прятала: в детских колготках, в карманах одежды, в кастрюльках. Размотал я и этот криминальный клубок.
А схема хищений была проста. В сберкассе числилось 720 вкладчиков, люди в основном пожилые, несведущие. Сдал, скажем, дедушка бычка, принес деньги в сберкассу, а ему вместо приходного ордера выписывают расходный. А когда генеральная ревизия нагрянула, опросила вкладчиков, сколько у них на счету денег, тут все и всплыло. И «присела» хозяйка «клада» на 13 лет с конфискацией имущества…
На родной земле
Неизвестно, сколько бы еще обладатель медали «За безупречную службу» старший лейтенант Позняк глотал в Наровле радиацию, если бы не вмешательство в его судьбу министра МВД СССР А. Бакатина, приехавшего однажды в этот город навестить родную сестру. Выслушал он «ссыльного» опера ОБХСС и лично завизировал его рапорт о переводе. И сразу Леониду Ивановичу нашлось место в родном районе – подальше от Светлого, где семья ликвидатора имела жилье. Сначала в Вольновском сельсовете он продолжал службу участковым инспектором, затем в Колпеницком. Чуть позже его перевели в отдел уголовного розыска. В 2001 году начальник службы профилактики спецкомендатуры майор Позняк свою милицейскую фуражку с гордостью повесил на «дембельский» гвоздь: «Отслужил честно, людям в глаза смотреть не стыдно!»
Николай РАКИТНЫЙ
